Рассказ о том, что в центре двора стоял фанерный стол, на котором днем играли в домино, а ночью под него мочились пьяные
Доходило шесть часов теплого августовского дня. В городе Николай Михайлович заканчивался рабочий день, и во дворе дома по улице Красной стали собираться отработавшие люди. Поболтать, застучать козлеца, сообща убить остаток остывающего дня до начала вечернего телефильма.
Одним из первых, еще с пяти часов, за столом, стоящим посреди двора, рядом с песочницей и грибком-мухомором, сидел Николай Михайлович Мизеров. У него была скучная, неинтересная работа, которую он не любил, и так как работа отвечала ему взаимностью, Николай Михайлович часто днем приходил посидеть "в теньку" во двор, оставив на месте табличку "Ушел на базу".
Рядом за столом сидел, прикрывшись газеткой и лениво наблюдал из-под нее за перемазанной детворой, за тем, как спадала дневная жара, ответственный работник Н.М. Огурцов. С 12 часов он отпустил свою секретаршу в парикмахерскую, а сам пошел пить пиво к бочке у магазина "Овощи"; теперь они вместе с крупным рыжим верзилой Колькой Ухиным, бюллетеневшем по поводу очередного запоя, сонно ожидали четвертого, чтобы "забить животное".
Напротив, у самого подъезда под тенью роскошного клена сидели на скамейке старушки-пенсионерки, болтавшие с управдомом Михеичем, который вылез на балкон в майке и небритым.
Ровно в шесть сидевшие за столом повернули головы, ожидая увидеть четвертого - Николая Фемидова, всегда пунктуально уходившего с работы за семь минут до конца. Как вдруг...
* * *
Здесь автор преодолел соблазн поставить после многоточия еще одну точку, последнюю. "Действительно, - заметит критически настроенный читатель, - в этом районе землетрясений не бывает, а тайфуны над Полинезией ни за что не смогут вывести из ленивого равновесия жизнь здесь, - так что писать не о чем, все известно заранее на пятилетку вперед. " Но тут может возразить другой читатель, последней книжкой которого был Майн Рид или Дюма - "бывают же, в конце-то концов, Колумбы и Терешковы, и ведь и в этом городе может..." Ладно, скажем мы тогда вместе с первым читателем, дадим и им свое чудо и тогда посмотрим, что может быть, а чего нет.
* * *
В то самое время, когда автор так бессовестно прервал повествование своими измышлениями, - и без того синее небо засверкало новой волшебной голубизной, и во двор, прямо в центр клумбы опустилась голубая звезда. Она мягко легла на землю и, слабо потрескивая, засияла всевозможными оттенками. В наступившем молчании было видно, как окружающие цветы заколебались под эфирными волнами и потянулись к звезде.
Тишину и бездействие оборвал с балкона вопль управдома: "Цветы, мои цветы горят!!" Сразу же вокруг клумбы засуетились жители. Товарищ Огурцов застегнул ворот рубашки, поправил галстук и зачем-то вынул ручку с золотым пером; затем нахмурил брови и сказал строго, что следует вызвать пожарную команду.
"Песком!" - опять заорал управдом, стоя, однако, уже во дворе, и, как оказалось, не только в майке, но и в мятых розовых подштанникахи тапочках на босу ногу. Народ, получив указание к действиям, бросился переносить содержимое песочницы и высыпать на звезду. Больше всех усердствовал рыжий Колька. Он почувствовал дело по рукам и носил по три ведра песку, высыпал и прибивал светило лопатой.
Даже сопливый карапуз набрал полный совок, но не донес: наступил на шнурок и растянулся, высыпав песок в ботинок Огурцову.
Н.М.Фемидов все же сбегал позвонить пожарным и возвращался из дому в сапогах и в брезентовой куртке с капюшоном...
Через 10 минут все усталые, но довольные, с чувством выполненного долга расходились по квартирам смотреть новую серию телебоевика. Во дворе лишь ветер поднимал бледнеющие струйки дыма с развороченной клумбы, да оставшийся без присмотра карапуз подкапывал табличку - "По газонам не ходить!" Впрочем, вот и его зовет из окна мать ужинать и спать.
