Мяфа, когда мы жили в первом корпусе, у всех варенье поедал, и все его побаивались, а нас жалели. А он, как на стороне варенья наестся, так дома на него уже смотреть не мог. Но у всех прочих варенье, да и другие вкусности, по-прежнему съедал. Ему имидж надо было поддерживать. Однажды он к Леве Липкину в гости пришел. И съел все, что тот из дому себе привез. Лева его после этого боялся, и все съестное прятал, когда Мяфа поблизости был. А когда собирался чего-нибудь поесть, то сперва комнату на замок запирал. Хотя это все равно не помогало.
А однажды враги на нас налет сделали и у нас банку земляничного варенья съели. Это было особое варенье, очень вкусное и ароматное. Из настоящей лесной земляники, его Вадику прислали. И оно всем нам так понравилось, что мы единогласно решили его не сразу съедать, а по одной чайной ложечке в день. И старательно этот ритуал соблюдали, по вечерам, когда чай пили. Вадик из шкафа торжественно банку доставал, и мы по одной ложке варенья съедали. И никому из посторонних ЭТОГО варенья не давали - самим мало было. Очень уж оно было особенное. И вот однажды, в очередной вечер, как всегда, к нам куча народа завалила, по пути в туалет (так уж наша комната расположена была, по пути к сортиру, и все считали за обязанность во время своего вечернего моциона перед жизненно важными делами к нам на огонек заскочить). Вадик полез в шкаф и достал оттуда банку. А она уже пустая была, и в ней только лишь записка с вежливым словом "СПАСИБО!". Мы стали негодовать, и народ вместе с нами - что какие же все-таки сволочи могли все это сделать, наше любимое варенье съесть, и как нехорошо все-таки кто-то вот так поступил. И все искренние лица, естественно делали, что конечно же, нет, это не они съели варенье - разве они могли бы такую подлость сотворить по отношению к своим товарищам, которые всегда вареньем делятся и только вот это не давали! Потом уже через несколько лет только и признались, что это их рук было дело. А какие вдохновенные лица были у них, когда они отпирались! Мы им даже поверили. До сих пор помню честное возмущенное лицо Гришки Сухарева.
Как то злые люди (все те же злые люди, надо сказать ) еще раз сделали налет на нашу комнату, и съели еще одну банку элитного варенья - то ли такого же, то ли какого-то еще (это было уже курсе на втором, кажется). Моржов находился в это время в комнате, и, как утверждает, сначала не хотел это варенье есть, из чувства солидарности с нами. Но потом он осознал, что "совокупное счастье нашей комнаты, если он ничего не съест, будет равно нулю, а если что-то съест, то оно будет ненулевое." И, схватив большую ложку, стал есть это варенье быстрее всех - совокупное счастье комнаты увеличивать.
